Опыт работы в Ближнем Востоке и неизменная правда
Я уже около 25 лет освещаю события на Ближнем Востоке. И, несмотря на все перемены, некоторые вещи остаются неизменными. Как говорится, «чем больше всё меняется, тем больше всё остаётся по-старому». Эта истина, кажется, особенно актуальна в нашем текущем репортаже.
За три недели здесь было много взлётов и падений — словно катание на старом, рассыпавшемся аттракционе в заброшенном парке развлечений. Но скучно точно не было. Мы столкнулись с важными и эмоциональными темами, которые волнуют местное население.
Первая миссия — история заложников и их семей
Наш первый выезд был приурочен к посещению освобождённых пленников и семей, чьи близкие уже почти два года находятся в руках террористов из ХАМАС. Для большинства израильтян эта тема — одна из самых острых и болезненных. В плену остаются 48 человек, из них 20 — живы.
Мы встретили семьи на 700-й день их страдания. Лишай Лава-Мира просила вернуть мужа Омри домой. Лирон Берман был уверен, что его братья-близнецы обязательно вернутся, потому что они очень сильны. А Keith Siegel, сам находившийся в заложниках почти 500 дней, говорил о необходимости помощи со стороны международных лидеров, в частности — призывал к продолжению усилий Трампа.
Попытки найти мир и надежды на будущее
В начале нашего пребывания в регионе возникла надежда на новый мирный план США. Предполагалось, что все 48 заложников будут освобождены в обмен на 3000 палестинских заключённых, а затем будет объявлен временный перерыв для оценки дальнейших шагов. Однако этот сценарий столкнулся с множеством препятствий и критики.
Обострение конфликта и неожиданные события
На утро после нашего первого завтрака в отеле мы узнали о трагедии — вооружённые люди атаковали многолюдную автобусную остановку и маршрутку в Иерусалиме, убили шестерых и ранили многих других. Эти сцены шокировали всех, а операция по ликвидации террористов – вызвала одобрение за смелость.
На следующий день, во время съёмки на балконе отеля, я заметил, как внутри студии Яэль — наш продюсер — с волнением прыгала и кричала. Израиль нанес неожиданный удар по руководству ХАМАС в Катаре, что вызвало волну критики. Местные militants заявили, что в это время проходили переговоры по миру, но все надежды рассеялись — план оказался мёртвым.
Начало полномасштабной операции в Газе
Вскоре последовала масштабная наземная операция в Газе, направленная на уничтожение оставшихся боевиков и инфраструктуры ХАМАС. По словам премьер-министра Биньямина Нетаньяху, «начавшееся в Газе, завершится там же». Это стало финалом для попыток мирных переговоров и началом новой фазы жестокого конфликта.
Реалии войны и ограниченный доступ к фронту
Для журналистов, как я, это особенно тяжело — из-за ограничений доступа к активным боевым зонам. Мы вынуждены доверять местным журналистам, которые показывают разрушенные кварталы и человеческие трагедии. Множество мирных жителей — не все поддерживают ХАМАС — страдают от руин и страха.
Многие из них — невинные дети, не понимающие всей политической подоплёки конфликта. Официальные лица армии говорят, что операции проходят аккуратно, чтобы не навредить заложникам и гражданским. Но по данным местных медиков, за два года войны погибло около 65 тысяч человек.
Перспективы и надежды на скорейшее завершение
По оценкам, освобождение Газы может занять до четырех месяцев — слишком долго для истощённых резервистов и страдающих жителей. В надежде на перемирие здесь надеются на вмешательство международных лидеров, таких как бывший президент Дональд Трамп или другие важные фигуры, чтобы остановить кровопролитие.
Пока что, несмотря на все усилия, ситуация остаётся крайне напряжённой. В этом конфликте всё больше напоминает кровопролитие начала XX века — позиционные бои, траншейные и ужасающие сцены войны.
Моменты отдыха и размышлений
Между репортажами в Тель-Авиве мы иногда выбираемся в местные бары и рестораны, чтобы немного отвлечься и поразмышлять. Нас мучает вопрос: как бы выглядела эта страна и её население без войны? Какие изменения претерпела бы палестинская часть, если бы конфликт закончился? Но ответов пока нет — остаётся надеяться на лучшее будущее.