Когда я иду по Невскому проспекту в Санкт-Петербурге, я вижу знакомые сцены: мать держит за руку своего ребенка, когда они переходят улицу; молодые влюбленные, не замечающие толпы, спешащей мимо; старики, обменивающиеся историями на скамейке в парке. Это ничем не примечательные сцены, которые можно встретить в городах по всему миру — именно это и делает этот момент замечательным.
Слишком часто политики, при поддержке СМИ, говорят о других как о «чужих», имея в виду незнакомых и странных. Пытаясь сплотить людей вокруг общей идентичности — «нас» — они создают «их», с которыми мы не связаны. Но здесь, на Невском проспекте, окруженный русскими «чужими», я испытываю только «нас».
В новостях прошлого года я слышал почти исключительно негативные характеристики о россиянах. Убежденный в этом «другом», легко прийти к выводу, что русские странные, чуждые и, следовательно, опасные. Я вырос во время Холодной войны. Мне было 3 года во время Карибского кризиса. Я помню образы Никиты Хрущева, стучащего ботинком по трибуне в ООН, ядерные учения и Брежнева и КГБ, проецируемых на меня через телевизор, формируя основание русской «инаковости».
Теперь, спустя 45 лет, после всей жизни, проведенной в мировых путешествиях и профессиональной работе в области межкультурного диалога и глобального миростроительства, я стою на Невском проспекте, сталкиваясь со стереотипами, все еще укоренившимися во мне. Безусловно, коррупционное поведение политических лидеров прошлого и настоящего, как в России, так и в Соединенных Штатах, заслуживает серьезной критики. Но почему это распространяется на целые народы? Кто выигрывает от того, что обычные люди рассматривают друг друга как стереотипные объекты, а не как братьев и сестер по человечеству?
Политики занимаются властью, а не людьми. Нам нужно прекратить позволять нашим отношениям с другими людьми определяться корыстными и разъединяющими намерениями политиков, которые разделяют, и стереотипными образами, которые слишком часто поддерживают СМИ. Нам необходимо наладить связи между людьми, преодолевая различия в культуре, религии и национальности.
Мы должны отвергнуть представление о том, что мир заперт в столкновении цивилизаций. Это представление используется диктаторами, ультранационалистами, правыми изоляционистами, неонацистами, Аль-Каидой и ИГИЛ, чтобы оправдать свои экстремистские взгляды и насилие, которое неизбежно за ними следует. Лауреат Нобелевской премии Амартия Сен написал в «Идентичность и насилие: иллюзия судьбы», что путь к мирному сосуществованию — это множественные идентичности, которые дают нам множество точек возможного соединения с нашими собратьями. Например, единственная идентичность «американец» или «русский» может удовлетворять потребности политиков, желающих манипулировать людьми и мобилизовать своих сторонников. Но это мешает таким межкультурным связям, которые возможны, когда наши идентичности множественны.
Я ценю многие положительные аспекты своей жизни как американца. Я благодарен за свободы и возможности, которые мне предоставлены, хорошо осознавая, что это не так для всех американцев, и что успех Америки был достигнут ценой людей по всему миру. Но я выбираю больше не ограничивать свою идентичность тем, что кто-то другой может определить как «американец», или быть манипулируемым, чтобы разрывать свои связи с остальным миром. Этнически я армянин, шотландец и англичанин. Я гражданин Соединенных Штатов. Религиозно я происходю из семьи, которая является англиканской, армянской православной, методистской и квакерской. Мои друзья включают людей многих рас, этнической принадлежности, религий, национальностей и полов. Мои другие идентичности включают: муж, отец, сын, епископальный священник и любитель музыки, искусства, спорта, йоги, исторической прозы и отличного кофе. Расширяя свои идентичности, я имею множество точек связи с братьями и сестрами, которые могут быть другой национальности или религии, но с которыми я разделяю общие человеческие переживания.
За ужином с недавно встретившимся русским коллегой мы говорим о наших детях, о любви к музыке, танцам и спорту, а также о наших мечтах о мире для наших сообществ. Мы не обсуждали политику, Путина или Трампа, ни возвращение Холодной войны, выбрав возможность сформировать отношения на основе точек соприкосновения. Как только отношения установлены, мы, безусловно, исследуем разногласия, которые являются частью любых здоровых человеческих отношений. Для меня «мы» против «их» — американцев против русских, сформированное на основе стереотипов моего детства и подкрепляемое современными американскими и российскими политиками и СМИ, больше не существует. Вместо этого я вижу русских людей, живущих своей жизнью на Невском проспекте: братья и сестры в моей человеческой семье.