История Хадара Гольдина: 4000 дней ожидания и надежды
Прошло уже четыре тысячи дней с тех пор, как 23-летний израильский солдат и начинающий художник Хадар Гольдин был атакован и убит террористами ХАМАС во время перемирия, достигнутого при посредничестве США в Газе.
Его останки до сих пор не возвращены домой, что стало тяжелым бременем для его семьи и всего израильского общества.
Обращение матери к мировым лидерам
Для матери Хадара, Леи Гольдин, время только усиливает ее настойчивость и необходимость добиться справедливости. В интервью, посвященном этой печальной годовщине, она поблагодарила администрацию Дональда Трампа и его советников за предпринятые усилия и попросила их продолжать бороться за возвращение ее сына.
Лея подчеркнула, что любая договоренность или перемирие должны включать условие возврата заложников, и выразила надежду, что президенты и лидеры региона осознают: реальная победа над Ираном — это немедленный и безусловный возврат всех удерживаемых граждан.
Критика текущих договоренностей и риск для заложников
Мать Хадара считает, что существующие соглашения — это иллюзия, которая наносит вред семьям и самим заложникам. Она заявила, что чем дольше продолжается эта ситуация, тем больше погибнет людей, подобных ее сыну, что она считает невыносимым.
Жизнь и смерть Хадара Гольдина
Хадар родился в известной образовательной семье, его воспитали на ценностях веры, службы и сострадания. Он отличался мягким характером, острым умом и ярким талантом художника. В последние годы он был помолвлен, занимался портретной живописью, писал стихи и преподавал детям с ограниченными возможностями.
Во время операции «Защитный край» в 2014 году, когда он служил в элитной бригаде Гивати, Хадар был убит и затянут в туннель внутри Газы после внезапной атаки ХАМАС, нарушившей перемирие, достигнутое при посредничестве США и ООН.
Обломанные принципы и борьба за справедливость
Для матери эта трагедия разрушила не только ее личный мир, но и, по ее словам, «священный кодекс» израильской армии, который гласит, что никогда не оставляешь своего солдата в беде.
«Израиль подписал перемирие с ХАМАС без требования возвращения Хадара, — говорит Лея. — Это сломало что-то фундаментальное в наших ценностях и честности».
За последние десять лет Лея Гольдин встречалась с мировыми лидерами, депутатами и военными, добиваясь справедливости для своего сына и других заложников. Она указывает на резолюцию Совета Безопасности ООН №2474, принятый в 2019 году, которая обязывает стороны конфликта возвращать тела погибших как гуманитарную меру и акт доверия.
Международное давление и возможности для перемен
Женщина выражает благодарность администрации Трампа за серьезное отношение к проблеме и отмечает, что именно ее команда во главе с Джейсоном Гринблаттом и Никки Хейли стала движущей силой в продвижении этой инициативы.
На сегодняшний день Лея видит уникальную возможность — использовать дипломатические усилия с Ираном, Саудовской Аравией и Газой для достижения возврата Хадара, прежде чем будут подписаны новые соглашения.
«Саудовская Аравия обладает огромным влиянием и может сыграть ключевую роль, — говорит она. — Если они стремятся к нормализации отношений с Израилем, пусть потребуют возвращения Хадара и всех заложников как жеста доброй воли».
Обращение к действиям и призыв к ответственности
Лея также высоко оценила работу посланника Трампа по вопросам Ирана и Саудовской Аравии Стива Виткоффа, призывая его связывать усилия и не откладывать проблему освобождения заложников на потом. «Он управляет сделками, он знает, что заложники важны. Не говорите, что завершите работу и решите проблему позже — это аморально».
Недоверие к израильскому правительству и новые инициативы
Мать Хадара говорит, что потеряла доверие к израильским властям, которые, по ее словам, постоянно используют ее сына в политических целях. «Они подписывают перемирия, отпускают террористов, но оставляют Хадара позади», — отмечает она.
После начала конфликта в октябре она и ее семья взяли на себя новую роль — поддержку и консультации семей заложников через созданный ими форум. «Мой сын Цур, тоже служивший в спецназе, говорил, что ни одна семья не должна проходить через это одна», — делится Лея. — Поэтому мы организовали поддержку, поделились контактами и опытом, хотя это очень больно, ведь мы знаем, как легко можно забыть о таких людях».
Моральные дилеммы и личная решимость
Лея называет текущие переговоры по заложникам «кошмаром выбора», где одних держат в приоритете, а других оставляют позади. «Как дочь выживших в Холокосте, я ощущаю моральный коллапс», — говорит она.
Она твердо намерена продолжать борьбу, пока не вернутся домой Хадар и все заложники. «Он — не просто мой сын, — заявляет Лея. — Он стал символом. И в каждом перемирии, в каждом закулисном договоре, в каждом моменте «дела по привычке» я хочу, чтобы весь мир помнил его имя».
Дмитрий Шевченко
Автор. Опытный журналист, который всегда в курсе последних мировых событий. С многолетним стажем в освещении политических, экономических и социальных новостей, Дмитрий известен своим объективным подходом и тщательным анализом информации. Все посты